Стоян Адасевич: «В этот день я был убежден, что убил человека»
Сербский врач-акушер Стоян Адасевич, являющийся на сегодняшний день организатором движения против абортов в Сербии, выполнил более 48 000 абортов, пока сомнения относительно этичности этой процедуры не заставили его остановиться.
____________________________________________________________________________
Адасевич указывает на две вещи, послужившие его переходу на сторону защитников жизни: необычный ряд снов и одно весьма ужасное и странное переживание, через которое он однажды прошел, выполняя, казалось бы, рутинную операцию. Вот что он пишет в своей документальной книге «Первый час»:
«Это должно было стать рутинным абортом в начале второго триместра. Женщина делала уже девятый аборт. Я разорвал плаценту, родовые воды отошли, и я начал очищать внутренность своими щипцами для абортов. Я ухватился за что-то, немного сдавил, вытащил и положил на стол... Потом посмотрел и увидел, что это рука – довольно большая рука. Ребенку было около трех-четырех месяцев».
В возрасте трех месяцев нерожденный младенец уже полностью сформирован: у него есть пальцы на руках и ногах. Все органы и системы организма развиты. У младенца есть отпечатки пальцев, он дышит амниотической жидкостью, готовясь к жизни вне чрева матери. Адасевич продолжает:
«Кто-то пролил йод на часть стола, и рука легла таким образом, что нервные окончания соприкоснулись с йодом. И что произошло? Я посмотрел и воскликнул: «Господи, рука движется сама по себе». Тем не менее я продолжил работать щипцами и опять поймал что-то, сдавил и вытащил. Я подумал: «Только не нога». Я вытащил и посмотрел - нога.
Я хотел положить ее на стол аккуратно, чтобы она не соприкоснулась с пролитым йодом. Но вдруг раздался стук в дверь. Я вздрогнул и автоматически ослабил захват щипцов. В этот момент нога выскользнула и упала рядом с рукой… Я посмотрел: и рука и нога двигались сами собой. Я боялся, что эту ужасную картину может дополнить еще и бьющееся сердце. Поэтому я ввел инструмент и начал уничтожать плод внутри женщины, превратив все в месиво.
Когда я вытащил все это наружу, полагая, что на столе окажутся лишь части костей, я посмотрел и увидел человеческое сердце, сжимающееся и расширяющееся, и бьющееся, бьющееся, бьющееся. Я думал, что сойду с ума! Я смотрел, как это сердцебиение замедляется все больше, больше и больше, пока окончательно не прекратилось. В этот день я был убежден, что убил человека...
Нас учили, что жизнь начинается с первым криком ребенка. До этого момента человеческое существо подобно любому другому органу в теле женщины. Оно как аппендикс. Удаление аппендикса из тела матери – это не убийство.
Только ребенок рожденный, издавший первый крик, может быть убит. Если он не закричал, то не может быть никакого разговора об убийстве. Вот почему, когда мы делали аборты на больших сроках беременности, сразу после рождения младенцев окунали головой в ведро с водой. Ребенок набирал в легкие воду вместо воздуха, поэтому он не плакал. И таким образом, это не считалось убийством. Ужасно, но так обстояла ситуация».
Таким образом, аборт и убийство младенцев были морально «разрешены». И то и другое было «законным». Адасевич сказал, что он впервые начал сомневаться в правильности абортов, когда ему стали сниться необычные сны.
Ему снилось красивое поле, полное детей и молодых людей от 4 до 24 лет, которые играли и смеялись, но которые, завидев его, убегали в страхе. Человек, одетый в черно-белое одеяние, молча смотрел на него:
«Сон повторялся каждую ночь, и я просыпался в холодном поту. Однажды ночью я спросил у человека в черно-белом:
- Кто эти дети?
– Это те, кого ты убил своими абортами, – ответил он мне».
После пугающих снов и ужасного случая Адасевич заявил начальству больницы, что больше не будет делать аборты. Его обращение в защитника жизни дорого ему обошлось:
«Никогда раньше доктора так не делали. Они урезали мне зарплату вдвое, уволили дочь с работы и не позволяли моему сыну поступить в университет».
Адасевич много потрудился, чтобы изменить сердца и разум людей. Он был тем, кто запустил документальную программу в защиту жизни на сербском телевидении. Его история драматического обращения страшна, но при этом вдохновляет многих. Как ни странно, сам Адасевич обязан жизнью ошибке другого аборциониста. Его мать была беременна им, когда решила сделать аборт, однако аборционист «запорол» операцию, и он родился живым.